Аркадий Стругацкий и др. – Гадкие лебеди

Будущее жестоко. И ладно бы жестоко к тем, кто о нём никогда всерьёз не задумывался: поделом растяпам. Но к тем, кто это будущее строил, кто выкладывался ради него по полной, до донышка, оно жестоко вдвойне — как дети, воспитанные мокрецами, к главному герою — писателю Виктору Баневу в «Гадких лебедях». Ты бьёшься годами, пытаясь в меру своего ума и таланта изменить мир к лучшему, не спишь ночами, гробишь здоровье, расшатываешь нервы и в итоге действительно что-то меняешь… Но абсолютно не то и не в том направлении, в каком мечтал. Виктор Банев возвращается в город своей юности, некогда солнечный, а сегодня тонущий в завесе дождя. Встречается со своей дочкой, мало похожей на обычного человеческого ребёнка. Слушает страшные байки про непостижимых мокрецов…

По сути, Банев совершает гостевой визит в мир будущего, но здесь не осталось ничего, что он когда-то знал и любил. Того, ради чего сражался на фронте, сочинял свои книги, отважно грубил самому господину президенту… Будущее отторгает настоящее, из которого вырастает, оно безразлично к заслугам отцов-основателей. Об этом, по большому счёту, и «Гадкие лебеди», и «Улитка на склоне», и «Волны гасят ветер». Аркадий Натанович и Борис Натанович (а потом Б.Н. в одиночку) с философским спокойствием приняли череду перемен, произошедших в нашей стране с конца 1980-х. Неудивительно для авторов, когда-то создавших образ Виктора Банева: всё это они уже описали, и не раз. Да, реальный мир будущего оказался абсолютно чужим, безразличным и жестоким к своим творцам, — но Стругацкие, в отличие от многих сверстников, и не рассчитывали на комфорт и уют. Вот только дети девяностых не имеют с воспитанниками мокрецов ничего общего, — и это, пожалуй, единственное, о чём стоило бы всерьёз пожалеть.

Из всех писателей социалистического лагеря лишь братья Стругацкие да польский гений Станислав Лем подошли к пониманию простого факта: о будущем с уверенностью можно сказать лишь одно — оно будет абсолютно непохоже на все наши о нём представления.